Дымоход

Проект документа «Профессии, совместимые и не совместимые со священством. Профессия православный священник

Нет, таких категорий нет. «Работа» в данном случае значит «служение». Служение подразумевает полную самоотдачу. Употребления терминов «соискатели» и «вакансия» мы тоже не встречали, может быть, только «вакантное место».

А такие элементы светской работы как карьерная лестница, отпуска, отгулы, повышение квалификации – существуют?

В первую очередь – отсутствует соцпакет. Отгул? Нет. Карьерная лестница? Да, но для этого нужно , так как монах может стать епископом (степень выше священника) и ему будут доступны административные повышения – вплоть до патриарха. Отпуск есть, если епископ одобрит, разрешит и подпишет. В качестве «повышения квалификации» можно рассмотреть, например, окончание духовной академии.

Как стать священником?

«Стать священником» технически несложно, особенно в небольших городах и провинциальных епархиях: если человек давно ходит в храм, хорошо знает службу, на хорошем счету в приходе и епархии нужны священнослужители – то могут рукоположить, даже не заморачиваясь со специальным духовным образованием. Другое дело, что это большой внутренний путь. Нужна внутренняя готовность посвятить себя служению по максимуму, а это не ограничивается службой в храме в воскресенье и накануне вечером. Священник – не офисный сотрудник: уйти домой по звонку и забыть о работе на выходные не получится, соцпакета нет, больничный никто не оплатит. И нет гарантий, что тебя не отправят в запрет по любой причине и даже без нее: был бы человек, а причина найдется.

Какое необходимо образование и где его можно получить?

В идеале – духовное училище (в небольших городах), далее – семинария (аналог светского вуза) – основной институт, выпускающий будущих клириков. Семинарии раньше были только в самых больших городах (например СПбДАиС, МДА), сейчас их стало гораздо больше. Верхняя ступень – Духовная Академия, её можно окончить уже будучи священнослужителем.

Как устроиться на работу?

Сайтов для таких вакансий нет. Варианты:

Настоятель конкретного храма будет ходатайствовать о назначении конкретного человека в свой же храм.

Ставленник (готовящийся к рукоположению) – сын священника, и отец озаботился поиском места для сына.

Если неважно, где служить, лишь бы служить – тогда после рукоположения и прохождения сорокоуста (нечто вроде «тренировки»: 40 дней служб) отправляется по назначению епископа.

Какой склад характера требуется священнику? Какие знания и навыки?

Если речь о белом священстве, а не о монахе – то нужно быть экстравертом. Священник – это постоянное общение с людьми.

Нужно хорошо знать не только Ветхий Завет и Евангелие, но и их толкования отцами Церкви. Желательно знать светскую и церковную историю, уметь говорить (в семинариях есть предмет «гомилетика» – искусство проповеди), но необходима и предрасположенность к . Словом, надо быть эрудированным экстравертом, любящим храм и церковную жизнь.

Кому ни в коем случае не стоит избирать этот путь?

По моему мнению:

не готовым к публичности,

не готовым к постоянному саморазвитию,

полагающим, что Церковь – это большие деньги на личные нужды.

Можно ли «передумать» быть священником и уволиться?

В принципе, можно – вон тот же Охлобыстин... но на таких людей смотрят осуждающе. Хотя я лично понимаю человека, бросившего священство на нищем приходе ради хорошо оплачиваемой светской работы: кушать хотят все, дети в том числе, а в Евангелии не сказано, что священник должен побираться и умирать голодной смертью.

Могут ли священниками стать женщины?

Нет, в Православной Церкви это категорически невозможно. Священнослужителями с библейских времен становятся только мужчины. Это не дискриминация, достоинство обоих полов равно, просто у них разное призвание, назначение. Например, матерью может стать только женщина. Так и священнослужителем, прообраз которого – Христос, становится мужчина.

Можно ли стать священником в зрелом возрасте?

Я не знаю, как сейчас в Москве и Санкт-Петербурге с этим, так как в семинарию принимают, как и в светский вуз, до 35 лет. Но за МКАДом всё проще. Можно и в пожилом возрасте рукоположиться. Образование на усмотрение епископа: может, попросят окончить духовное училище хотя бы для галочки, может, и не попросят, если человек хорошо знает церковную жизнь.

К чему готовиться тем, кто собирается стать священником?

Нужно быть готовым к максимальной самоотдаче. Не всегда получится отдохнуть, когда хочется. Могут назначить на бедный приход – и тогда вообще никуда и никогда поехать не получится. Нужно всегда быть на связи и в любое время дня приехать, например, в больницу – причастить умирающего.

Священнослужителя будут рассматривать под микроскопом, особенно личную жизнь. Любопытство и осуждение в случае ошибок настигает и от верующих, и от неверующих. Например, не стоит афишировать, что в праздник ты позволил себе бокал вина, а твои дети в пост едят курицу по состоянию здоровья: «смягчающие обстоятельства» никому не интересны.

Какие плюсы и минусы у профессии «священник»?

Плюсы тут могут быть, только если человек чувствует крайнюю для себя необходимость служить, призвание к служению. Если он «горит» Литургией. Потому что священник – не профессия в светском понимании, это именно служение и полная самоотдача. Иной раз со стороны кажется, что это минус. А человек счастлив, что может служить.

Минусы: нынешние реалии РПЦ. Крайнее бесправие священника. Сегодня ты – почетный протоиерей в кафедральном соборе, а завтра – ты никто в запрете. И тогда хорошо, если тебе не 55 лет и у тебя есть светское образование и профессия.

Какая зарплата у священника и из чего она складывается?

Везде по-разному. В городских храмах фиксированная зарплата, независимо от занятости: бегал ты весь день по требам либо просто послужил Литургию да вечерню. Но даже в пределах одного города эта зарплата разная.

По-другому. Епископ ставит епархиальный налог (годовой или месячный) – тут хоть умри, но отдай. Далее из оставшегося заплати все светские налоги и коммуналку, зарплаты работникам, нужды храма, закупи с епархиального склада свечи и утварь – тоже на указанную епископом сумму, и ему всё равно, что тонна книжек в твоем храме никому не нужна. А оставшееся – твоё... Если останется.

В целом, денежная вилка просто дикая: в хороших храмах Петербурга и Москвы клирики могут жить более чем достойно, в провинции – священник иной раз вынужден подрабатывать на светской работе, чтобы выжить.

Как выглядит обычный рабочий день священника?

В качестве примера можно рассмотреть день дежурного по череде священника в городском храме. Литургия с утра, далее требы в храме (крещение, венчание, отпевание), могут быть требы по городу (освящение квартир, домов, машин, причащение и соборование в больницах), беседы в храме – люди приходят с разными вопросами, и так до вечерней службы, после нее – домой, если треб больше нет.

Есть ли какие-то стереотипы, которые бытуют в обществе о работе священников?

Самый главный – это «жирный поп на мерседесе». Да, к сожалению, излишества есть, и они бросаются в глаза. Но очень много священников, которые с храмовых денег и ботинки купить не могут.

Сюда же – стереотип про бездельничающую матушку в соболях. Многие просто работают. Просто работают. Без соболей.

Кстати, и «жирным» священник может стать не от переизбытка денег, а от их недостатка: постоянный стресс вкупе с не самым лучшим – картошка и дешевые макароны в пост.

О чём стоит предупредить тех, кто собирается стать священником?

Нужно знать реалии сегодняшнего дня: если твой отец – не почетный протоиерей значимого собора, если у тебя нет связей в церковных кругах, то, скорее всего, ты не попадешь на денежный приход. А епархиальный налог растет с каждым годом. И будем откровенны: среди епископата святых практически нет. Епископу совершенно всё равно, сколько у тебя детей, здоров ты или болен и ездил ли ты в отпуск. Сегодня в РПЦ большую роль играют деньги, к сожалению. Нужно быть готовым разделять свою веру и эту денежно-поглощающую пропасть, которой сегодня можно назвать церковную власть. Действия епископа – вне правового поля, и у простого клирика нет никаких прав и никакой защиты. Можно почитать Андрея Кураева – реалии сегодняшней РПЦ станут ясны. Он может где-то перегнуть, все люди субъективны, но в целом станет понятно, что есть РПЦ именно как административная структура.

Необходимо обязательное получение светского образования и опыта работы в профессии: никогда не знаешь, что с тобой будет завтра, так что такая подстраховка очень полезна (испытано на себе). Даже если не понадобится, то развитие, опыт жизненный и опыт общения с людьми – всё это нужно и важно для священника. Чему научит на исповеди человека лет пятидесяти безусый юнец, у которого за плечами только семинария да перемигивания с девушками-регентшами?

Главное – быть готовым не принадлежать себе: службы, требы, храмовые дела. Служить и днем, и ночью.

При использовании материалов сайта сайт указание автора и активная ссылка на сайт обязательны!

Может ли священник работать на светской работе? Отвлекает ли такая «внештатная служба» от священнического труда или, наоборот, добавляет опыта? Настоятель храма св. апостола Матфея в бельгийском городе Левен иерей Александр ЯВОРОВСКИЙ уже несколько лет сидит за баранкой. «Мой грузовик -- моя келья, моя молитвенная комната. Я его так и называю -- монастырь на колесах. Руки и ноги заняты во время езды, а голова свободна, можно помолиться спокойно, подготовить проповедь, так что время в дороге я зря не теряю», -- рассказал отец Александр, по совместительству -- дальнобойщик, нашему корреспонденту Екатерине СТЕПАНОВОЙ.

Келья на колесах
За рулем отец Александр проводит все дни, за исключением субботы и воскресенья, в среднем по 13-15 часов. Напарников нет -- в Европе дальнобойщики ездят в одиночестве. Обычный маршрут -- Бельгия, Голландия, Франция, Люксембург. Режим очень напряженный, частенько приходится и ночевать в машине. В пятницу вечером -- акафист в церкви, в субботу -- всенощное бдение, в воскресенье -- литургия, а в понедельник -- снова в дорогу. «В те дни, когда случаются большие праздники, я беру отпуск. Но вообще прихожане с большим пониманием относятся к моей работе». Приход в Левене, как и многие другие европейские приходы, не может содержать священника. Месячный «священнический» доход составляет около четырехсот евро, из которых половину приходится отдавать за аренду помещения; чтобы прокормить свою семью из шести человек, отцу Александру необходимо зарабатывать еще минимум две тысячи. В Бельгии жизнь дорогая.

Иерей Александр (на фото): "Я самый молодой священник в Европе и между тем самый многодетный: у меня четверо детей! Сам - дальнобойщик, а двое моих алтарников - кандидаты наук: один исторических, другой - технических"

«Святой апостол Павел говорил: “…мы не бесчинствовали у вас, ни у кого не ели хлеба даром, но занимались трудом и работою ночь и день, чтобы не обременить кого из вас…” (2 Фес. 3, 7-8) -- так что я не считаю странным или зазорным, что мне приходится работать. И я не один такой в Европе. Правда, среди других православных священников водителей я не встречал, в основном все они работают в социальном секторе: переводчиками, преподавателями, адвокатами. Но как же еще прожить, если не работать? Здесь немного другая обстановка, не так, как в России, где священника кормит приход. Здесь дай Бог приходу себя прокормить -- заплатить за аренду, свет, воду, купить свечи. А шок от того, что я священник и пришел работать водителем, прежде всего был у самих работодателей, но ничего, привыкли. Больше всего удивляются католические священники, когда узнают, что я – дальнобойщик, им не понять, как можно совмещать такие две работы. Они-то получают зарплату от государства. Но я не обращаю внимания на все удивления, делаю свое дело: катаюсь по Европе в своей келье на колесах -- двадцать один метр в длину и четыре метра в высоту. Хотя, если бы мне кто-нибудь сказал в семинарии, что буду работать на фуре, ни за что бы не поверил!»

Самый молодой и самый многодетный
Отец Александр родился в городе Слоним в Белоруссии. Сейчас ему 29 лет. Школьная жизнь была очень бурной: «Я умудрялся быть комсоргом школы, -- рассказывает отец Александр, -- и одновременно тайно служил пономарем в церкви. Ни одно мероприятие школы не обходилось без моего участия. Я был и капитаном КВН, и областным ведущим концертов, и участником различных конкурсов. Так что все пророчили мне замечательную светскую карьеру в будущем, но жизнь сложилась иначе -- ко всеобщему изумлению, я поступил в Минскую духовную семинарию». В 1999-м, после окончания семинарии его рукоположили в священники и назначали служить в своем родном городе. Через два года батюшка переехал на постоянное место жительства в Бельгию, где владыка Симон, архиепископ Брюссельский и Бельгийский, назначил отца Александра служить в Антверпен, а еще через два года благословил возглавить православную общину в Левене. Чтобы прокормить семью, пришлось осваивать новую профессию. Перед тем как устроиться на работу, необходимо было окончить языковую школу и школу водителей. На это ушло полгода, но после недавней еще учебы в семинарии нидерландский язык пошел быстро. «Честно, -- рассказывает отец Александр, -- я и не думал, учась в семинарии, что мне придется вообще чем-то другим заниматься, кроме дел церковных. А тут вот как Господь ведет. В рейсах я иногда сталкиваюсь с русскоязычными шоферами, но редко говорю, что я священник, чтобы не смущать их. Тем более я не езжу в подряснике, так как мы обязаны работать в спецодежде, и не вожу с собой никаких требных принадлежностей и облачений. У меня в машине есть только иконочка Богородицы и Распятие. Если кто-то просит помолиться -- я делаю это в дороге.

Я всему еще учусь. Ведь я стал священником в двадцать лет, а это просто ужасно. У меня и теперь еще разум мальчишки, а я уже “отец” -- пародия какая-то. Кстати, я самый молодой священник в Европе и между тем самый многодетный: у меня четверо детей!»

Главный труд
«Бельгийцы, -- рассказывает отец Александр, -- большие любители пива, мидий и жареной картошки. Как и другие европейцы, в основном люди неверующие, хотя очень добрые. Христианство здесь превратилось в культуру, а церковные праздники хоть и есть в календаре, но приобрели другой оттенок. Рождество стало праздником семьи, а Пасха – “праздником кролика” (по народной традиции, в Германии весной принято выпекать пасхальных кроликов, иногда их делают из марципана или шоколада; кролик “оставляет” в подарок хорошим детям гнездо с разноцветными яйцами), поэтому католические храмы пустуют. Накануне Рождества я попробовал найти открытку с изображением Младенца Христа, но, увы, это невозможно, оказывается, такие открытки не пользуются спросом. А если ты заявляешь, что ты верующий и ходишь в храм, то на тебя смотрят как на чудака или фанатика.

Приход храма св. апостола Матфея в городе Левен

Иерей Александр: "Паства остается моим самым главным трудом и требует намного больше сил, чем работа дальнобойщиком".

Мои прихожане в основном образованные и интеллигентные люди. Левен -- университетский городок, многие русскоязычные студенты и преподаватели ходят в наш храм. Я сам -- дальнобойщик, а двое моих алтарников -- кандидаты наук: один исторических, другой -- технических. Наш староста работает в министерстве юстиции и отвечает за безопасность всех тюрем Бельгии. Мне очень повезло с приходом. Это не просто люди с общими религиозными интересами, собирающиеся раз в неделю удовлетворить свои религиозные потребности, а глубоко верующие христиане. Наш приход -- настоящая духовная семья, именно семья, а не коллектив или кружок по интересам. Мы решаем вместе все проблемы общего характера -- например, покупка облачений, свечей -- или частного характера -- помощь в судебных делах кому-то или посещение в больнице. Я никогда не пробовал ставить себя выше моих прихожан или раздавать благословения направо и налево, я, наоборот, прошу всех без волнения делать мне замечания по поводу моих проповедей или моего поведения -- я и так самый молодой в моем приходе, а других священников нет, служу один. Паства остается моим самым главным трудом и требует намного больше сил, чем физический, светский труд, чем работа дальнобойщиком».

Н а телеканале КРТ в передаче «На сон грядущий» выступил протоиерей Андрей Ткачёв с рассуждениями о заработке духовенства. По мнению священника, пастыри не должны зарабатывать на Церкви, а для пропитания должны иметь светскую специальность.

Со взглядом отца Андрея выразили несогласие некоторые супруги священников.

Публикуем полемику, представляя взгляды обеих сторон.

Милостыня - не для священника

Сегодня мы поднимем с вами довольно серьёзную тему. Она касается имущества, денег и всего, что с ними связано. Эта тема болезнена, тяжела и опасна. Сыпани-ка человеку, который при деньгах, а платить тебе не хочет: вон, глядишь, тебя и в асфальте найдут.

Там, где деньги, там опасность. Это касается и Церкви. Как человек Церкви я об этом говорю смело и не постыжусь этого сказать ни перед кем, даже перед Патриархом.

Будем говорить об этом с точки зрения апостола Павла, который коринфянам пишет о том, что он их ничем не отягощал. Апостол Павел подтверждает ту мысль, которую Господь сказал, посылая апостолов на проповедь: «В какой дом войдёте, ешьте всё без исследования предлагаемое вам». Т. е. проповедующий Евангелие питается, живёт от Евангелия. Об этом апостол и пишет в 9-ой главе: «Господь повелел проповедующим Евангелие жить от благовествования, и служащие жертвеннику берут долю от жертвенника». Это нормально, правильно и хорошо.

Но Павел так не делал. Апостол Павел хотел никак не полагать препятствия и препоны для проповеди Евангелия. Это евреи знали, что священнику нужно платить, что десятину нужно отделять на священников, так как Закон говорил, что священники, колено левитов, своей земли в Земле Обетованной не имели. Все имели: Ассир, Завулон, Неффалим, Гад, Ассир, Рувим и прочие, а левиты не имели. «Я - ваше колено, - говорил Господь, - Я - ваша земля». И потому все кормили священников.

Язычники этого не знали. Для того, чтобы не показаться в глазах людей, которые принимали от Павла проповедь, стяжателем, Павел у них ничего не брал. И говорил потом, что «нуждам моим и тех, которые со мною, послужили руки мои сии». Он был делатель палаток, скинотворец.

Здесь нужно похвалить еврейское воспитание. Евреи считали, что ребенок, изучающий Закон Божий, обязан изучать ремесла. Раввины говорили: «Не делай из слов Закона Божия для себя ни лопаты, ни царского венца». То есть не хвались тем, что знаешь Закон, и не превращай его в способ зарабатывания денег, проповедуй Слово Живого Бога ради Самого Живого Бога, а не ради славы своей и не ради наживы. Молодцы! Нам бы сие уразуметь!

Примерно так же понимали нравственный закон и язычники. Например, закон Солона говорит: «Если отец не научил сына ремеслу, в старости этот отец не имеет права просить у сына хлеба». То есть, если ты, отец, меня не воспитал, ничему меня не научил: ни шить сапоги, ни копать землю, ни быть садовником, - и вообще, где ты был - не знаю, бросил маму одну со мной, сбег к другой бабе, а теперь приперся на старости, - ты у меня не проси ни копейки, не имеешь права.

Так язычники понимали в древности. Тоже молодцы. Мы хуже язычников сегодня. Павел прекрасно понимал, что нужно жить от своих трудов. Он мог брать деньги от людей, мог брать от них и хлеб, и одежду, и продукты, и что угодно, но не хотел этого делать. И вот он говорит коринфянам, что он ничем от них не пользовался: «Я не пользовался ничем таковым и написал это не для того, чтобы так было для меня». «Лучше умереть для меня, - говорит, - чем не иметь награды. Если я благовествую вам Евангелие и получаю за это мзду, то награды мне нету. А если я проповедую, а мзды не беру, а сам себя питаю - будет награда».

И вот к чему я это все говорю. Наступило время (оно давно наступило), когда священник должен быть максимально независим от подаяний паствы. Паства наша - всякая: есть добрые и боголюбивые, и последний плащ желающие отдать, и последнюю сережку снять из ушей на украшение киота или на золочение куполов. А есть люди - вчерашние неверы, сегодняшние «веры» но с уточнением: такие хамские «веры», которые смотрят, кто на какой машине ездит, у кого сколько коронок золотых на зубах. Все высматривают и «носят» тебя на языке. У них нельзя брать денег, даже если дают.

А чтобы быть свободным от людей и в карман им не глядеть да в руку не заглядывать, чтобы не ждать ничего ни от кого, от богатых не брать, от бедных не ждать - нужно работать. И сегодня очень важно, чтобы священник параллельно с духовным имел образование светское - юридическое, педагогическое, медицинское, или служа в своем селе имел бы пасеку, сад вишневый или яблочный, разводил бы рыб. Чтобы он трудился от рук своих или от ума своего и в карман к пастве не заглядывал. Чтобы он служил ради Христа Иисуса, а не ради хлеба куса, как это говорилось у св. Димитрия Ростовского. Вот тогда будет прекрасно.

С другой стороны, люди должны знать, что они обязаны содержать Церковь, люди обязаны быть кормильцами и поильцами служащих жертвеннику.

Люди, как говорил ученик преподобного Силуана Афонского архимандрит Софроний (Сахаров), относятся к священнику так же хамски, как к Богу. Многие люди про Бога не помнят десятилетиями, а некоторые всю жизнь живут без мысли о Нем. А если им вдруг вспомнится слово «Господь», они думают: «вот, ну помоги же мне, ну Ты же добрый, Ты же должен помогать».

Бог помогает. И так же хамски люди относятся к священнику. Они могут всю жизнь осуждать священников или не знать про них ничего и знать не хотеть. Но вот понадобилось что-то от батюшки - разговор, требы, таинства - и бежит: а подать мне сюда батюшку, мне нужно. А что это такое? А ты больной? А что это, ты болеешь еще, оказывается? Или ты устал? А что это ты устал, ты не должен уставать, ты священник!

Вот такое хамство, что к пастырю, что к Богу у людей встречается очень часто. Они очень требовательны к нам, священникам, хотя зачастую со своей стороны по отношению к Богу ничего исполнять не хотят.

Неправильно это. Мы им угождать не обязаны. Церковь - это не комбинат религиозных услуг. Бог-то человека любит. Но и человек должен быть боголюбив. А если он Бога не любит, а только требует - вот подайте мне, вот я хочу это - мы не обязаны все это исполнять.

У людей и мысли нет: как ты живешь, на что ты живешь, есть ли у тебя деньги, например, на то, чтобы пополнить счет на мобильном телефоне, или чтобы за детей в школу заплатить, или за квартиру. А ведь они обязаны содержать Церковь. Это святая и важнейшая обязанность. Вы наши кормильцы и поильцы. Знаете вы это или не знаете, хотите вы этого или не хотите, крещёные люди обязаны поддерживать Церковь своими руками и своей трудовой копейкой.

Мы можем это не брать. И мы обязаны как можно меньше брать от вас для себя. Мы обязаны работать, чтобы служить и проповедовать, и питать вас Таинствами, мы, как Павел, обязаны работать, и быть от вас независимыми. Но вы обязаны давать нам часть заработанного, чтобы мы могли это разделить вдовам и сиротам, старушкам и старичкам, которые потеряли детей и внуков и живут одни, или больным, которые не могут купить себе лекарства или оплатить операцию. Вот в этом союзе нашего от вас независимого состояния и вашего нам добровольного подаяния Церковь будет сильна.

Иначе будет ерунда, которая есть сегодня. Когда давать не хочу, копейку дам, потом буду целый год говорить «я дал, а он на Мерседесе поехал».

Не нужны такие подаяния. Я этого брать не хочу, а вы этого не давайте. Давай с любовью и знай, что истратят правильно.

А священник обязан по образу апостола Павла трудиться кроме жертвенника, кроме благовествования еще как-то. Пусть делает что хочет и что не противоречит закону Божьему. Любой труд полезен.

У нас на приходе сегодня строится храм, и у нас крановщик - священник. Нет на приходе людей, приход вымирает, некому молиться, прокормить свою семью он не может. Он уехал из далекого городка к нам в столицу и на кране между небом и землей висит пять дней в неделю. И там молится и поднимает раствор, кирпич и так далее. А в субботу и воскресенье служит с нами. Независимый от паствы, ну хотя бы потому, что паства такая бедная сегодня стала и малочисленная, поселок-то вымирающий...

Поэтому девятая глава апостола Павла к Коринфяном заставляет нас думать о том, чтобы мы были независимы от вас, а вы обязаны давать часть того, что заработали, на Церковь, иначе вы не христиане.

Анна Неверова

«Семья священника - тоже люди!»

У некоторых людей вызывает удивление, а порой и возмущение, что священникам выплачивается жалование из пожертвований верующих на храм. Видимо, борцам за чужое нестяжание в голову едва приходит, что священник и его семья - это тоже люди, нуждающиеся в некоторых материальных благах: пище, одежде, крыше над головой, получаемых в обмен лишь на денежные знаки.

Но вот что непонятно совершенно - это подобные высказывания со стороны священнослужителей. Собственно, данная статья и родилась, как горький ответ реальных священнических семей на рассуждения о. Андрея Ткачёва.

К сожалению, с библейской аргументацией уважаемого и любимого многими отца Андрея Ткачёва, цитирующего апостола Павла в вышеупомянутой передаче, решительно невозможно согласиться.

Действительно, апостол Павел неоднократно подчёркивал свою полную материальную независимость от общины, пока в ней жил, учил и проповедовал. Однако он с благодарностью принимал от этой же общины любые дары и пожертвования после своего ухода. Например, трудясь в Фессалониках, и подчёркивая свою независимость от пожертвований фессалоникийской общины, Павел в то же время с благодарностью принимает пожертвования христиан из Филипп, где он трудился несколько раньше: «вы и в Фессалонику и раз и два присылали мне на нужду» (Фил. 4:15-17) . Точно так, трудясь в Коринфе, и отказываясь принять помощь от коринфян, Павел принимает приношения от Македонских и других церквей: «Другим церквам я причинял издержки, получая [от них] содержание для служения вам; и, будучи у вас, хотя терпел недостаток, никому не докучал, ибо недостаток мой восполнили братия, пришедшие из Македонии» (2 Кор.11:8,9) .

Причина такой политики Апостола ясна и вполне оправдана: пока Павел находился в каком-либо месте, он отстаивал свою абсолютную независимость, не будучи обязанным никому. Ведь крайне трудно принять дар от кого-либо, а потом обличить его или проповедовать против него. Пока Павел находился среди филиппийского братства, он не мог быть обязанным кому-либо. Но после его ухода условия изменились. Тогда он мог принять любой дар, доказывавший любовь филиппийцев к нему, ибо тогда он не был обязан кому-либо в Филиппах. Столь же невозможным было для Павла принять материальную поддержку от коринфян, пока он находился у них, и сохранять необходимую независимость. Он не был непоследовательным, а лишь поступал мудро (комментарий Баркли).

При этом не нужно забывать тот факт, что белое, т. е. женатое духовенство не может следовать примеру апостола Павла просто потому, что Павел не имел семьии детей. Священнику нужно не только печься о собственном пропитании, но и о том, чем кормить семью, и это в условиях постсоветской церковной разрухи, когда большинство приходов требуют максимального внимания и сил священнослужителя.

Нередка следующая картина, которую застаёт среднестатистический батюшка, приехав на свой приход: храм, требующий ремонта (варианты: храм полуразрушен/разрушен/храма нет совсем - его священник сам должен будет построить); весьма малочисленные прихожане, чьи познания в Православии сводятся к набору псевдоцерковных примет и суеверий; отсутствие людей, знающих устав и способных петь-читать на клиросе; засилие сект или откровенного язычества и т. д.

Если священник в таких условиях будет «плести палатки», чтобы прокормить семью, кто будет заниматься миссионерством? Кто будет искать благодетелей для строительства разрушенных храмов и восстанавливать эти храмы? Кто будет посещать людей на дому? Кто будет вырывать заблудших из рук сектантов, наводнивших наши города и сёла?

Св. Писание неоднократно подчёркивает право благовествователей питаться от пожертвований. «Трудящийся достоин награды за труды», - говорит Спаситель, посылая апостолов на проповедь (Лук.10:7) . «Я весьма возрадовался в Господе, что вы уже вновь начали заботиться о мне», - пишет ап. Павел филиппийским христианам, присылающим ему пожертвования для продолжения его миссионерских трудов (Фил.4:10).

Сам Апостол, не имевший жены и детей, и возможно именно по этой причине не всегда пользовавшийся своим правом «питаться от святилища» (1 Кор.9:13) , в отличие от о. Андрея, отстаивает это право для других священнослужителей. «Достойно начальствующим пресвитерам должно оказывать сугубую честь, особенно тем, которые трудятся в слове и учении. Ибо Писание говорит: не заграждай рта у вола молотящего; и: трудящийся достоин награды своей» - даёт ап. Павел последние наставления Тимофею незадолго до своей казни (1 Тим.5:17,18) . Он призывает Тимофея, не смущаясь, принимать материальную помощь общины (комментарий Брюссельской Библии на 2 Тим.2:4-6 ).

Причина этого вполне ясна: священство - это не ремесло, а служение, подобное службе военного. Чтобы в нём совершенствоваться, человек в идеале не должен распыляться на заботу о пропитании. В первом официальном собрании законов Римской империи - Кодексе Феодосия - сказано: «Мы запрещаем людям, занятым на военной службе, заниматься гражданскими профессиями». Говоря о священстве в контексте материального обеспечения священнослужителя, ап. Павел сравнивает его именно с военной службой: «Какой воин служит когда-либо на своем содержании?» (1 Кор.9:7) , «Никакой воин не связывает себя делами житейскими, чтобы угодить военачальнику» (2 Тим.2:4) . Солдат - это только солдат, также и священник - это только священник, который должен сконцентрировать все свое время, все свои силы, и, что особенно немаловажно, все свои помыслы на служении. Если все офицеры большую часть времени начнут заниматься частным извозом или разгрузкой вагонов - армии конец. Если все священники большую часть времени начнут тратить на зарабатывание денег - конец Церкви.

Об этом же говорит и Устав Православной Церкви: об обязанности, а не добровольности, прихожан содержать своего священника. Хорошо, когда священнику удается совмещать свою пастырскую работу со светской, но практика показывает, что это далеко не всегда возможно без ущерба для священнического служения. Для того, чтобы приход жил, священник должен жить приходом, а не посторонней работой и мыслями о заработке на хлеб насущный, что нам и предлагает о. Андрей. «Нехорошо, оставив слово Божие, пещись о столах» (Деян. 6:2) . Именно поэтому, чтобы забота о его собственном столе не заменяла священнику заботы о проповеди Слова Божия, в некоторых поместных Православных Церквях, например, Кипрской, священнослужителям вообще не разрешаются никакие подработки на стороне.

Того же мнения придерживается и нынешний Патриарх Московский Кирилл: приходской священник не должен быть «обременен постоянными поисками средств на содержание себя и своей семьи», он не должен искать подработки на светских должностях, но должен полностью сконцентрироваться на своём служении (из доклада Патриарха на епархиальном собрании, Москва, декабрь 2009 г.)

Вопрос о том, на какие средства должен жить священник и его семья гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд. Дело здесь в том, как мы на самом деле относимся к священнику и его служению. Считаем ли мы, что священство - это не более, чем хобби, которым достаточно заниматься пару раз в неделю в перерывах между основной работой (крановщиком, юристом или учителем), причём священник сам же должен это «хобби» оплачивать? Или же мы признаём, что священство - это самоотверженное служение, которое должно занимать все силы и время служителя? В той клятве, которую даёт любой священник перед рукоположением, есть такие слова, что отныне он полностью посвящает себя служению Алтарю и приходу.

Совершенно непонятно стремление о. Андрея превратить всех священников в светских работников, изредка исполняющих своё служение в нерабочее время. Ненормальна ситуация, когда священник вынужден пренебрегать своими обязанностями пастыря и искать другой способ поддержать материальное состояние своей семьи и своего храма. Такой человек просто будет не в состоянии часто служить, проповедовать, миссионерствовать, восстанавливать храмы, посещать школы, больницы, тюрьмы, ездить в отдаленные села и деревни, в которых нет собственных храмов, заниматься самообразованием, т. е. исполнять свои прямые священнические обязанности.

Почему получать деньги от служения - это «стяжательство», а всю неделю, вместо заботы о храме и пастве, пахать на свой карман - это не стяжательство, не обворовывание собственных прихожан? Священник обязан работать и как можно меньше брать от прихожан?

Встает вопрос: а кто тогда обязан служить, если священник большую часть своего времени будет занят зарабатыванием денег для себя? Кто обязан в любой момент все бросить и поехать за несколько десятков километров напутствовать умирающего в глухом селе? Кто обязан в любое время по телефонному звонку, даже ночью окормить пасомого? Кто обязан искать спонсоров для строительства храма, а затем и строить сам храм, беря на себя функции администратора, прораба и завхоза в одном лице? Кто кроме священника обязан остановить самоубийцу, заниматься с молодежью, доказывать администрации, что жизнь района надо улучшать, и брать на себя конкретные шаги по улучшению? Нет, оказывается, 5 дней в неделю он должен быть крановщиком, и лишь иногда, в свободное от этой работы время ещё и священником. Двум господам работать...

Мы хотим, чтоб священник был «без страха и упрека», умел катехизировать, вести полемику с иноверцами, посоветовать в жизненной ситуации, был молитвенником и эрудитом хотя бы в своей области. А для священника желательно наличие еще и светского образования. Тогда он должен заниматься только своим делом, как хирург, как учитель. Если мы говорим хирургу, чтоб он оперировал за бесплатно, а по ночам подъезды мыл, то сами будем виноваты, когда попадем на операцию к человеку, засыпающему в оперблоке и потерявшему квалификацию.

Пример, который привел отец Андрей в конце беседы, вообще не следовало бы озвучивать зрителям, тем более в положительном ключе. Ситуация священника, бросившего нищий приход и семью, ради работы на стройке в столице - это позор и развал нашей Церкви, который нам предлагается поддержать! Это должно стать болью каждого православного: и мирянина, и священника, и архипастыря. Если к настоятелю большого прихода приходит его бедствующий собрат, то предложить ему работу на кране - это не помощь, но следующий шаг, подталкивающий священника ещё дальше в мiр, отдаляющий его ещё больше от паствы и Престола.

Бедному батюшке можно было бы помочь по-другому. Можно на своем приходе организовывать регулярный целевой сбор средств для бедствующего прихода. Можно заглянуть в свою ризницу - а вдруг там есть комплект облачения, который может еще быть использован по назначению, а не пылиться в ненужности и забвении в закромах. Так же можно поступить и с книгами, и с церковной утварью. В любом случае помощь и внимание дадут силы бедному священнику, поддержку и ощущение того, что он не брошен, что он не один, ведь уныние идет под руку с бедностью.

Стоит упомянуть и еще один момент: строительные специальности имеют повышенный риск травматизма. Сможет ли продолжать служение священник, в случае, если, не дай Бог, с ним произойдет несчастный случай?

Если верить Руссо, французская королева Мария-Антуанетта, будучи оповещенной о голоде среди французских крестьян, ответила буквально следующее: «Если у них нет хлеба, то пусть едят пирожные!». Один из Российских губернаторов, комментируя журналистам ситуацию с пробками на Ленинградском шоссе, предложил автолюбителям пересаживаться на вертолеты: «Я летаю на вертолете. Вам тоже надо покупать вертолеты вместо машин». Не менее легкомысленным выглядит призыв столичного настоятеля отказываться от священнических зарплат и искать средства для жизни подработками на стороне.

Неужели жизнь отца Андрея совершенно оторвана от той реальности, в которой живёт абсолютное большинство его собратьев-священников? Многие рядовые священники имеют максимум 1-2 выходных в неделю, служат годами без отпусков и при этом вынуждены содержать семьи, часто многодетные, на весьма скромную священническую зарплату. Как в таких условиях возможно содержать семью на какие-то иные доходы? Какому работодателю нужен такой работник, у которого постоянно то службы среди недели, то отпевания, то венчания, то Крещения?

Слова отца Андрея вызвали недоумение и несогласие среди жен православных священнослужителей: среди тех женщин, которые изо дня в день видят все тяготы священнического служения и являются зачастую первыми помощницами своих мужей. Эта статья, собственно, и родилась в результате дискуссии между супругами священников Православной Церкви.

На телеканале КРТ в передаче “На сон грядущий” выступил протоиерей Андрей Ткачев с рассуждениями о заработке духовенства. По мнению священника, пастыри не должны зарабатывать на Церкви, а для пропитания должны иметь светскую специальность.

Со взглядом отца Андрея выразили несогласие некоторые супруги священников.

Действительно, апостол Павел неоднократно подчёркивал свою полную материальную независимость от общины, пока в ней жил, учил и проповедовал. Однако он с благодарностью принимал от этой же любые дары и пожертвования после своего ухода. Например, трудясь в Фессалониках, и подчёркивая свою независимость от пожертвований фессалоникийской общины, Павел в то же время с благодарностью принимает пожертвования христиан из Филипп, где он трудился несколько раньше: «вы и в Фессалонику и раз и два присылали мне на нужду» (Фил.4:15-17). Точно так, трудясь в Коринфе, и отказываясь принять помощь от коринфян, Павел принимает приношения от Македонских и других церквей: «Другим церквам я причинял издержки, получая [от них] содержание для служения вам; и, будучи у вас, хотя терпел недостаток, никому не докучал, ибо недостаток мой восполнили братия, пришедшие из Македонии» (2Кор.11:8,9).

При этом не нужно забывать тот факт, что белое, т.е. женатое духовенство не может следовать примеру апостола Павла просто потому, что Павел не имел и детей. Священнику нужно не только печься о собственном пропитании, но и о том, чем кормить семью, и это в условиях постсоветской церковной разрухи, когда большинство приходов требуют максимального внимания и сил священнослужителя.

Нередка следующая картина, которую застаёт среднестатистический батюшка, приехав на свой приход: храм, требующий ремонта (варианты: храм полуразрушен/ разрушен/храма нет совсем – его священник сам должен будет построить); весьма малочисленные прихожане, чьи познания в Православии сводятся к набору псевдоцерковных примет и суеверий; отсутствие людей, знающих устав и способных петь-читать на клиросе; засилие сект или откровенного язычества и т.д.

Если священник в таких условиях будет “плести палатки”, чтобы прокормить семью, кто будет заниматься Кто будет искать благодетелей для строительства разрушенных храмов и восстанавливать эти храмы? Кто будет посещать людей на дому? Кто будет вырывать заблудших из рук сектантов, наводнивших наши города и сёла?

Св.Писание неоднократно подчёркивает право благовествователей питаться от пожертвований. «Трудящийся достоин награды за труды», – говорит Спаситель, посылая апостолов на проповедь (Лук.10:7). «Я весьма возрадовался в Господе, что вы уже вновь начали заботиться о мне», – пишет ап.Павел филиппийским христианам, присылающим ему пожертвования для продолжения его миссионерских трудов (Фил.4:10).

Сам Апостол, не имевший жены и детей, и возможно именно по этой причине не всегда пользовавшийся своим правом «питаться от святилища» (1 Кор.9:13), в отличие от о.Андрея, отстаивает это право для других священнослужителей. «Достойно начальствующим пресвитерам должно оказывать сугубую честь, особенно тем, которые трудятся в слове и учении. Ибо Писание говорит: не заграждай рта у вола молотящего; и: трудящийся достоин награды своей» – даёт ап.Павел последние наставления Тимофею незадолго до своей казни (1Тим.5:17,18). Он призывает Тимофея, не смущаясь, принимать материальную помощь общины (комментарий Брюссельской Библии на 2 Тим.2:4-6).

Причина этого вполне ясна: священство – это не ремесло, а служение, подобное службе военного. Чтобы в нём совершенствоваться, человек в идеале не должен распыляться на заботу о пропитании. В первом официальном собрании законов Римской империи – Кодексе Феодосия – сказано: “Мы запрещаем людям, занятым на военной службе, заниматься гражданскими профессиями”. Говоря о священстве в контексте материального обеспечения священнослужителя, ап.Павел сравнивает его именно с военной службой: «Какой воин служит когда-либо на своем содержании?» (1Кор.9:7), «Никакой воин не связывает себя делами житейскими, чтобы угодить военачальнику» (2Тим.2:4). Солдат – это только солдат, также и священник – это только священник, который должен сконцентрировать все свое время, все свои силы, и, что особенно немаловажно, все свои помыслы на служении. Если все офицеры большую часть времени начнут заниматься частным извозом или разгрузкой вагонов – армии конец. Если все священники большую часть времени начнут тратить на зарабатывание денег – конец Церкви.

Об этом же говорит и Устав Православной Церкви: об обязанности, а не добровольности, прихожан содержать своего священника. Хорошо, когда священнику удается совмещать свою пастырскую работу со светской, но практика показывает, что это далеко не всегда возможно без ущерба для священнического служения. Для того, чтобы приход жил, священник должен жить приходом, а не посторонней работой и мыслями о заработке на хлеб насущный, что нам и предлагает о.Андрей. «Нехорошо, оставив слово Божие, пещись о столах» (Деян.6:2). Именно поэтому, чтобы забота о его собственном столе не заменяла священнику заботы о проповеди Слова Божия, в некоторых поместных Православных Церквях, например, Кипрской, священнослужителям вообще не разрешаются никакие подработки на стороне.

Того же мнения придерживается и нынешний : приходской священник не должен быть «обременен постоянными поисками средств на содержание себя и своей семьи», он не должен искать подработки на светских должностях, но должен полностью сконцентрироваться на своём служении (из доклада Патриарха на епархиальном собрании, Москва, декабрь 2009 г)

Вопрос о том, на какие средства должен жить священник и его семья гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд. Дело здесь в том, как мы на самом деле относимся к священнику и его служению. Считаем ли мы, что священство – это не более, чем хобби, которым достаточно заниматься пару раз в неделю в перерывах между основной работой (крановщиком, юристом или учителем), причём священник сам же должен это «хобби» оплачивать? Или же мы признаём, что священство – это самоотверженное служение, которое должно занимать все силы и время служителя? В той клятве, которую даёт любой священник перед рукоположением, есть такие слова, что отныне он полностью посвящает себя служению Алтарю и приходу.

Совершенно непонятно стремление о.Андрея превратить всех священников в светских работников, изредка исполняющих своё служение в нерабочее время. Ненормальна ситуация, когда священник вынужден пренебрегать своими обязанностями пастыря и искать другой способ поддержать материальное состояние своей семьи и своего храма. Такой человек просто будет не в состоянии часто служить, проповедовать, миссионерствовать, восстанавливать храмы, посещать школы, больницы, тюрьмы, ездить в отдаленные села и деревни, в которых нет собственных храмов, заниматься самообразованием, т.е. исполнять свои прямые священнические обязанности.

Почему получать деньги от служения – это “стяжательство”, а всю неделю, вместо заботы о храме и пастве, пахать на свой карман – это не стяжательство, не обворовывание собственных прихожан? Священник обязан работать и как можно меньше брать от прихожан?

Мы хотим, чтоб священник был “без страха и упрека”, умел катехизировать, вести полемику с иноверцами, посоветовать в жизненной ситуации, был молитвенником и эрудитом хотя бы в своей области. А для священника желательно наличие еще и светского образования. Тогда он должен заниматься только своим делом, как хирург, как учитель. Если мы говорим хирургу, чтоб он оперировал за бесплатно, а по ночам подъезды мыл, то сами будем виноваты, когда попадем на операцию к человеку, засыпающему в оперблоке и потерявшему квалификацию.

Пример, который привел отец Андрей в конце беседы, вообще не следовало бы озвучивать зрителям, тем более в положительном ключе. Ситуация священника, бросившего нищий приход и семью, ради работы на стройке в столице – это позор и развал нашей Церкви, который нам предлагается поддержать! Это должно стать болью каждого православного: и мирянина, и священника, и архипастыря. Если к настоятелю большого прихода приходит его бедствующий собрат, то предложить ему работу на кране – это не помощь, но следующий шаг, подталкивающий священника ещё дальше в мiр, отдаляющий его ещё больше от паствы и Престола.

Бедному батюшке можно было бы помочь по-другому. Можно на своем приходе организовывать регулярный целевой сбор средств для бедствующего прихода. Можно заглянуть в свою ризницу – а вдруг там есть комплект облачения, который может еще быть использован по назначению, а не пылиться в ненужности и забвении в закромах. Так же можно поступить и с книгами, и с церковной утварью. В любом случае помощь и внимание дадут силы бедному священнику, поддержку и ощущение того, что он не брошен, что он не один, ведь идет под руку с бедностью.

Если верить Руссо, французская королева Мария–Антуанетта, будучи оповещенной о голоде среди французских крестьян, ответила буквально следующее: «Если у них нет хлеба, то пусть едят пирожные!». Один из Российских губернаторов, комментируя журналистам ситуацию с пробками на Ленинградском шоссе, предложил автолюбителям пересаживаться на вертолеты: «Я летаю на вертолете. Вам тоже надо покупать вертолеты вместо машин». Не менее легкомысленным выглядит призыв столичного настоятеля отказываться от священнических зарплат и искать средства для жизни подработками на стороне.

Православные священники в условиях нового экономического порядка живут гораздо беднее, чем раньше, — в советское время они действительно жили в завидном материальном достатке. Церквей было мало, они не восстанавливались, почти никогда не ремонтировались. Священников тоже было мало, а прихожан на один приход гораздо больше, чем сейчас. Среди священства в то время было много таких, которые рассматривали свое служение как ремесло, ведь бизнеса в стране не существовало, а хорошо жить хотелось. Да и достойному пробиться в священники через кордон уполномоченных по делам религий было очень сложно... Кому не встречались люди, воспринимающие священника как хронического попрошайку. В связи с этим вспоминается забавный эпизод. Как-то на автобусной остановке к нам с супругом подошел мужик, деловито вытащил из кармана десятку и стал ходить вокруг, что-то разыскивая. Не найдя то, что искал, он, показывая нам десятку, спросил: «А куда кидать?» В ответ на наше удивление воскликнул: «Как, у вас должен быть ящик!» Так вот, предупреждаю, если увидите в метро «попа» с ящиком, знайте: он не настоящий — в метро священники не стоят никогда! Все, кто там стоит с крестами и в рясах, — стопроцентные самозванцы. Как известно, в больших городах это целый бизнес, контролируемый преступными группировками, к Церкви он никакого отношения не имеет. К этому же «бизнесу» относятся и так называемые монахи, круглогодично подпирающие могучими спинами стены, например, Троице-Сергиевой Лавры и собирающие деньги якобы на нужды дальних монастырей.

С другой стороны, некоторые почему-то считают, что в Церкви все должно быть бесплатно. А чем должны кормить батюшки свои многодетные семьи, во что одевать и обувать детей, платить за квартиру, школу, транспорт? Какова же заработная плата современных священников, и существует ли она вообще?

Зарплата существует, но крайне мизерная — не больше, чем у врачей и учителей. А если в семье много детей и жена не работает, то уровень жизни может опуститься ниже, чем у любого рядового учителя и врача. Один мой знакомый священник, который служит в известном московском многоштатном храме (где много священников), рассказывал, что его жена всегда без денег. В кошельке у нее бывает максимум пятьсот рублей, и на питание они тратят в месяц примерно пять тысяч. И это по московским-то меркам. Единственное, что спасает от крайней нужды и нищеты, — добровольные пожертвования прихожан за требы: освящение квартир, машин, причащение больных. Эти деньги идут непосредственно священнику, на его личные нужды, если только прихожанин не оговаривает, что его пожертвование на храм, — тогда оно действительно идет на храм: утварь, облачения, стройку... Чем больше треб, тем легче жить семье.

На больших приходах финансами занимаются старосты, в светском понимании это кто-то вроде финансового директора. Есть священники, которые в финансовые дела даже не вникают, другие же, наоборот, дотошно контролируют своих старост. Староста на приходе — достаточно независимая фигура. Официально он выбирается приходским собранием. Зачастую старосту назначают свыше, то есть из Патриархии. Кстати, матушка не может быть старостой у мужа на приходе.

Сегодня особенно тяжело живется сельским батюшкам: храм в разрухе, прихожане — пенсионеры, считающие копейки до пенсии, надежда только на огород и пожертвования от спонсоров.

Хороший доход имеют настоятели больших богатых храмов — примерно как у бизнесмена средней руки. То есть на евроремонт в квартире, хорошую иномарку, дачу и регулярные поездки семьи в Турцию хватит вполне. У рядовых священников, в том числе и священников тех же богатых храмов, и настоятелей бедных храмов достаток средний, если не низкий, а таких на сегодняшний день большинство.

Вообще-то, священник человек подневольный и жаловаться ему особенно некуда. И поменять приход ему по своему желанию невозможно. В крайнем случае батюшка имеет право пожаловаться своему архиерею, но чаще всего терпи, смиряйся, и все тут. Да и не принято проситься на более выгодный приход по материальным соображениям. Священник служит не ради того, чтобы кормить семью! Хочешь кормить семью — иди на работу в миру... У нас был знакомый дьякон, который имел неосторожность просить своего архиерея о рукоположении в священники, так как дьяконского жалованья ему не хватает на содержание семьи. Что из этого получилось, нетрудно догадаться — священства он после этого так и не дождался.

Основной статьей расходов всех современных храмов в первую очередь являются отнюдь не зарплаты священнослужителям и работникам, а коммунальные платежи. Электроэнергия для современного прихода стоит столько же, сколько и для коммерческой организации. Если подсчитать средний доход среднего (не богатого) московского храма, то коммунальные платежи отнимают больше половины всех доходов. Например, если среднемесячный доход в храме составляет пятьдесят тысяч рублей, то «коммуналка» обходится в тридцать шесть тысяч. А еще зарплату нужно платить — бухгалтеру, сторожам, певчим, уборщицам и прочему рабочему люду...

Агрессивно настроенные против Церкви граждане думают, что Церковь проповедует абсолютное нестяжание, и потому священники должны ходить в рубище и лаптях, а жить, видимо, в коробке из-под телевизора. А уж иметь личный автомобиль — просто криминал, все равно что торговля наркотиками и оружием. Церковь никогда подобный бред не проповедовала. Вопрос в отношении к материальным ценностям, а не в их наличии. Никому не запрещено иметь приличную машину или хороший дом, или несколько приличных машин и несколько приличных домов, но целью жизни это не должно становиться ни при каких обстоятельствах. Привязываться душой к этому нельзя. Как говорил царь Давид (а он был далеко не бедный человек, по нашим меркам просто олигарх), богатство, аще течет, не прилепляйтесь сердцем.

Могут ли священники работать на светской работе или заниматься бизнесом? В России это не принято и не соответствует церковным правилам. К тому же в России батюшки заняты служением практически круглосуточно, в отличие от священников Русской Зарубежной Церкви. Почему? Так сложилось. Наверное, наша страна все еще остается православной, хотя порой в это уже верится с трудом. Священника, вдруг дерзнувшего заняться бизнесом, могут вызвать к правящему архиерею и поставить перед выбором: либо бизнес, либо священный сан. В России сохранилось пока почитание священства как особого благословенного дара, который не каждому дается.

Но видя священника на автомобиле, многие все же не преминут бросить в его адрес пару обличительных фраз типа:

— Что это вы, батюшка, на машине ездите, не положено по религии-то!

Или, глядя на старенькие «Жигули»:

— Разъездились тут попы на «Мерседесах»...

Для священника, как и для многих, автомобиль — это прежде всего средство передвижения, зачастую просто жизненно необходимое. Священнику постоянно приходится ездить по требам. Представляете, если на селе приход состоит из нескольких мелких деревень, стоящих друг от друга в десятках километров и не связанных между собой каким-либо сносным автобусным сообщением... Как передвигаться по такому приходу?

Один батюшка жил в такой глуши, где по приходу можно было проехать только на трех видах транспорта — военный «Урал», трактор «Беларусь» и народный «УАЗ». Из трех видов батюшка выбрал «УАЗик». А до местного архиерея, находящегося в пятистах километрах от батюшкиного прихода, доползли слухи, что батюшка-де хорошо зажил, на джипе разъезжает. Когда же архиерей удостоил этого батюшку своим посещением, то они вместе посмеялись, глядя на пресловутый «джип». А еще больше посмеялись, когда батюшка рассказал, как однажды к ним пожаловали бандиты из соседнего районного города. Приехали они, конечно, на импортных «уазиках», в народе называемых «джип широкий», но «джип широкий» сел по брюхо там, где наша народная техника легко проходит. Пришлось местному трактористу их выручать за ящик водки.

В городе машина тоже необходима. Взять, к примеру, московский микрорайон Ясенево, в котором у священника может быть в один день несколько треб в разных концах. Другие на дачу ездят, на работу, за покупками, детей в школу отвозят. Почему же если священник имеет машину, то это лучший повод перемыть ему кости? В некоторых епархиях архиереи даже запрещают священникам приобретать иномарки, дабы людей не соблазнять. Но всякий раз, садясь за руль, батюшка рискует лишиться сана, если собьет человека насмерть. И вот почему: по церковным канонам священник, совершивший невольное убийство, извергается из сана без права служения; сбивший человека, он, кроме возможного осуждения, личной трагедии и чувства вины, вне зависимости от своей вины, еще и понесет непоправимое церковное наказание.

Москвичей, как известно, испортил квартирный вопрос. Портит ли он священников? Скорее он портит им жизнь. А дело с ним обстоит в большинстве случаев скверно. Многим изначально выпадает жребий служить вдали от родного дома; в таком случае возникновение квартирного вопроса гарантировано. В отличие от армии, где офицерам всегда предоставляют жилье, пусть даже и неважного качества, Церковь жилье священникам не предоставляет вовсе, за редким исключением, когда у прихода имеется собственный церковный дом или квартира. Если церковный дом в плохом состоянии, семья священника вынуждена ремонтировать его за свой счет, при этом, сколько бы они этот дом ни отстраивали, собственностью семьи он никогда не станет, а останется церковным.

Одного нашего знакомого священника назначили на служение в одну из кубанских станиц. Если батюшку переведут на другой приход, то в этом доме поселится новоназначенный священник.

Единственный для священника путь оставить что-либо детям — это приобрести свою недвижимость, а не отстраивать церковную. Я знаю одного многодетного священника, который с матушкой и детьми много лет живет в невероятно стесненных условиях, при этом у них уже восемь детей и это, по всей видимости, для них не предел. Поистине подвиг… Когда я у них побывала в последний раз, то была сильно удручена окружающей обстановкой. Единственная жилая комната походила на армейскую казарму, всю сплошь заставленную железными двухъярусными кроватями, на которых лежали и сидели многочисленные дети. Под потолком - веревки с развешенными на них пеленками. Фанерная перегородка, отделяющая спальню от обеденного стола... Вот такой квартирный вопрос.

( 6 голосов : 5 из 5 )

Из книги: Юлия Сысоева. «Записки попадьи: особенности жизни русского духовенства».

Больше всего ненавидят тех, кто умнее или добрее, - тех, кто тебя в чем-то превзошел. Потому что ненавидеть того, кто ниже тебя и меньше умеет, смысла никакого нет - нечему завидовать. Сознательно или подсознательно, но эти ненавистники понимают, что священники их выше и чище, и что правда на их стороне, а от этого чувствуют себя приниженными и начинают их ненавидеть.